Женская доля
Наверное каждый слышал это выражение. Частенько произносимое с печальным придыханием, мол, тяжка ты долюшка женская, да куда деваться… Про это красиво у Некрасова написано.
Николай Некрасов
В полном разгаре страда деревенская…
В полном разгаре страда деревенская…
Доля ты! — русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.Не мудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
Многострадальная мать! Зной нестерпимый: равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная —
Солнце нещадно палит.Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
Жалит, щекочет, жужжит! Приподнимая косулю тяжелую,
Баба порезала ноженьку голую —
Некогда кровь унимать! Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда — растрепалися косыньки, —
Надо ребенка качать! Что же ты стала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать!.. Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,
Право, сказать мудрено.
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они — всё равно! Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям…
Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам?..
1862 г.
Да, конечно, сейчас с серпами на перевес и с ребенком за плечами, никто по полям не бегает. Но само выражение и его суть остались неизменными. Неизменным осталось главное, некая стереотипная печать в менталитете. Хоть говорится о ней обычно с печалькой, грустьецой, мол, жалко баб бедолаг, но в то же время стальными болтами вкручивается безысходность и непререкаемость самого факта, самого положения. Женская доля? Что есть доля? Кусок чего-то, далеко не полноценный и явно не половинчатый, в данном случае кусок жизни получается. Такова доля, таков удел. Вот только кто уделил его? В наших головах продолжает оставаться некое представление о специфическом положении женщины, тем более российской женщины. Женская доля – это всегда страдание, терпение этого страдания, безропотное терпение (“деваться-то некуда!”). И жалостливо-слезливые стихи про женскую долю звучат в этом ключе, как грустный вздох плантатора приказавшего высечь рабов, а затем утершего скупую слезу: «Эх, даже жалко мне их, но что поделать…». Ничего не хочу сказать оскорбительного в адрес классика российской литературы, но вот по поводу самого мировоззрения поговорить хочу.
Нам (женщинам) часто говорят, что мы должны (и чего не должны, в смысле что нам запрещено). Причем говорят зачастую не домашние мужья-диктаторы, не патриархальные политиканы-консерваторы, даже не батюшки в церкви (хотя религия оплот патриархата), а говорят нам другие женщины. Говорят зачастую те самые женщины, которых мы любим больше всего, наши матери, те женщины, которых мы уважаем и считаемся с их мнением, наши старшие сестры, подруги, вроде бы уважаемые и достигшие чего-то в обществе женщины, с которых мы берем пример. Мы сами, как говорится, с младых ногтей, вырастаем в этой атмосфере, атмосфере «долженствования», «необходимости», «обязанности». Подстроенная псевдологика говорит нам, казалось бы, простые вещи. Если ты женщина, у тебя есть чисто женские особенности и чисто женские обязанности. Ты женщина, твое дело рожать детей. Твое дело воспитывать детей, растить их, заботиться о них. Но уже исходя из этого постулата, к нему привязываются иные дополнительные. Твое дело заботиться о муже, создавать домашний уют и поддерживать быт, это не отменяет твоих обязанностей наравне с мужем работать (в поле, в огороде, на ферме, на заводе, в конторе). Но отпечаток патриархальной установки остается в стиле – муж добытчик, жена домохозяйка. Вот только муж отработал в поле (или на заводе) и пошел с друзьями пиво пить, а жена должна (должна!): ужин сварить, дом убрать, детей понянчить, да еще и мужа с милой улыбкой встретить. Да и когда оба в поле муж с ребенком за плечами не косит или не бегает укачивать проснувшегося младенца на межу. Но штамп продолжает твердо печатать на наш лоб – эх, тяжела ты доля женская, да куда деваться?! Твой удел терпеть. Если посмотреть на такие взгляды, то получается положение хуже, чем у рабов. Рабу было куда деваться. Он мог пуститься в побег. Пусть с рисками, что его догонят, поймают, высекут и повесят, затравят собаками. Но (пусть и один из десяти или один из ста) мог добежать до какой-то условной (или не условной) границы, за которой его никто не стал бы ловить, там свобода! А жене куда бежать от мужа? К другому? А толку-то? Там будет тоже самое…
Психика человека такова, что всегда ищет оправдание и самозащиту. Существует механизм приспособления к стрессовым ситуациям. Попав в стрессовую ситуацию, первым делом человек активизирует свой разум и пытается найти из нее выход. Осознав безвыходность ситуации – человек впадает в ступор, чтобы экономить силы и в случае, если подвернется вариант, изменятся обстоятельства, изменить свое положение. Этот ступор может выражается психологической апатией и депрессией. По сути это тоже защитный механизм, позволяющий сберечь силы и не метаться кидаясь на стенки, в поисках не существующей двери. Но если ситуация не меняется, растянувшаяся надолго репрессия, попросту сведет с ума. Разум переосознает положение и если нет выхода ищет другой выход, в частности приспособиться к имеющейся ситуации, чтобы выжить в ней. Так пленники смиряются со своим положением, рабы привыкают быть рабами, нищие и бездомные находят свои радости в жизни, не претендуя на возвращение прежнего положения. Чтобы защитить свою психику от постоянного не проходящего стресса, человек перестает воспринимать его стрессом. Начинает воспринимать нормой. Ищет оправдания, почему это норма и убеждает себя, что так и должно быть. А если это продолжается веками? Из поколения в поколение? Наш разум принимает «женскую долю» как данность, подстраивается под нее. И даже если начинает меняться окружающий мир и появляется шанс что-то изменить, многие продолжают твердить «такова женская доля». Как старый пес, с которого сняли цепь, но он продолжает бродить вокруг будки не отходя дальше, чем расстояние уже снятой цепи. Нет и не может быть никакой доли, ни женской ни мужской. Есть лишь наши возможности и способности, которые мы можем реализовать или не пытаемся этого делать. Есть другое выражение – человек кузнец своей судьбы. Оно более чем верно. Мы куем свое будущее своими поступками и своими мыслями. Говоря же «такова женская доля» мы подразумеваем, что кто-то нас обязал вечно мучаться и страдать молча и безропотно, не пытаясь ничего изменить. Бери и действуй. Твоя доля такова, какой ты ее сделаешь!
