Между тоталитаризмом и экстримизмом.

77 прочтений

22 мая

Статья публиковалась ранее на моем ДЗЕН канале

Вот снова на стстью вывел разговор с читателями. Поговорим о системе. О тоталитаризме и об экстремизме. Для начала давайте определимся с понятием “система”. В узком смысле это некая структура, государство. Но я вкладываю в понимание слова “система” несколько более широкий смысл. Система не только отдельно взятый строй или организация госструктур, это в том числе и образ мышления созданный и внедренный в общество этими силами, организациями, распространяемые в обществе штампы и клише, которые передаются уже самими людьми подобно вирусу заражая все новых и новых, стараясь охватить все общество в целом. Система – это покорность, смирение, вера в непоколебимость установленных принципов, вера в то, что государство все делает правильно и заботиться о населении, вера в то, что без системы всему наступит конец, придет хаос и разруха. Я даже не хочу сказать, что система в принципе это “абсолютное зло” и обязательно плохо. Нет. Система имеет свое право на существование, система иной раз бывает полезна обществу. Это закон, порядок, чувство защищенности, уверенность в стабильности. Все это есть. Но система всегда это контроль, это выстраивание всех под одну гребенку, это унификация общества в той или иной степени. В первую очередь это унификация сознания общества. Система это власть. Власть всегда опирается на привычные и стандартные стереотипы, на массовость сознания, на зависимость общества от власти. А это всегда контроль, всегда борьба с инакомыслием, всегда подавление того, что потенциально идет в разрез с существующей системой, с ее стереотипами и ее стандартами. Борьба со всем, что потенциально может представлять угрозу существованию и неизменности системы. Потенциально не значит фактически.

Система всегда стремиться к усилению. Система всегда стремится к упрощению действия для себя, к облегчению возможности действовать беспрепятственно, без задержек и максимально эффективно. Эффективно не значит, вернее, далеко не всегда значит с пользой для общества, эффективно в первую очередь значит с пользой для системы. Система стремиться всегда к отсутствию препятствий для системы. А значит всегда стремиться к тоталитаризму. Опять-таки определимся со значением слова “тоталитаризм”. Тоталитаризм – максимально возможный контроль государства над обществом. Для системы, для любой власти, для любой структуры пытающейся управлять обществом, это естественный процесс. Даже в каком-то плане наверное положительный. Ведь чем выше контроль за чем-то, тем больше возможностей, тем больше прав и эффективнее деятельность.

Но система не заходит в тоталитаризм, а лишь стремится к нему при условии, что ее сдерживают. При условии, что существует в обществе силы пытающиеся организовать и ограничивающие бесконтрольность самой власти. Любая власть любит контроль в руках власти, но не контроль самой власти со стороны общества. Власть и система в целом остается в рамках адекватно функционирующего аппарата регулирования жизни общества только при наличии противовеса, сдерживающего и контролирующего поведение и действия самой власти. Контроль власти может быть любым: законы, общественное мнение, СМИ, общественное волеизъявление, конкурирующие политические силы, подобных сил способных действовать в качество контроля власти может быть много и они могут быть разными. Не просто существование выше перечисленных или подобных механизмов в обществе, а их действующая и реальная возможность ограничивать власть в бесконтрольности действия и влиять на действия власти, ограничивать систему в ее стремлении к тоталитарности и бесконтрольности. Когда же такие механизмы не контролируют власть в реальности, а сами подпадают под ее контроль, они перестают быть сдерживающими механизмами. Сами становятся инструментами власти, инструментами системы, работая уже не на контроль власти обществом, а на контроль общества властью. Стремление системы взять под свой контроль такие механизмы, явление естественное. Как и стремление взять максимально возможный контроль над обществом в целом. Власть, которая убрала с пути все помехи и преграды, взяла под контроль все, что могло ей мешать и пытаться ее сдерживать становится тоталитарной и деспотичной.

Механизмы противовеса власти в обществе, механизмы контроля и сдерживания, ограничения власти, для общества дело благое. Равно как для власти помеха и препятствие. Как для власти, для системы в целом свойственно и естественно стремиться к контрою над обществом и его механизмами, так и для общества естественно сдерживать и ограничивать власть, ограничивать ее теми функциями, которые ей общество готово делегировать. Именно шаткое балансирование между полномочиями дарованными власти обществом и способами контролировать и ограничивать действия власти, создает относительно гармоничное существование общества и одного из его механизмом, которым по идее власть и должна являться. Не более чем механизмом общества, а не надстройкой стоящей над обществом.

Когда власть упускает все рычаги влияния на общество, все инструменты контроля общества, она становится бесполезной и бессмысленной. И скорее всего быстро сменяется другой силой имеющейся в обществе, которая сама становится властью и формирует новую систему (или подстраивается под существовавшую). Вполне возможный вариант, что сила являвшаяся противовесом власти и системы, сама станет властью и системой, в случае если это политическая конкуренция.

Однако, когда все идет в другую сторону, когда не система теряет контроль над обществом, а общество теряет контроль над системой, тогда происходит два противоположных явления. С одной стороны, система забирая все больше полномочий и все больше контроля над обществом, перестраивает общество в лояльное, пассивное и инертное, не пытающееся контролировать систему и само находящееся под ее контролем. С другой стороны, в обществе остаются те силы, которые пытаются, вернее, продолжают пытаться создать противовес системе. Их становится меньше, они становятся все менее и менее эффективными и пытаясь восстановить свою эффективность могут становится более активными, даже можно сказать в чем-то агрессивными. По факту такие силы (имеются ввиду не какие-то организации даже, а в первую очередь люди не согласные со сложившимся и все более нарастающим тоталитарным давлением со стороны системы). Эти люди, эти силы не являются, как правило, враждебны самой системе как таковой, но враждебны тоталитарности системы. И чем сильнее система пытается “прижать” и “прикрутить” такое сопротивление ее устремлениям, тем малочисленнее, но радикальнее становятся те, кто этому противодействует. Система привешивает таким людям и силам ярлык “экстремисты” и тем яростнее пытается их противодействие свести к нулю. Но закон физики действует и в обществе: чем выше давление, тем больше сопротивление.

Давайте определимся с тем, что подразумевается под словом “экстремизм”. Ну вообще под самим определением данного термина обычно подразумевают радикальные и агрессивные действия, призывы, пропаганду каких-то действий. Как правило, все же не просто человека стучащего яростно себя в грудь кулаком и доказывающего с пеной у рта, что “ну вот нужно всем так делать”, а в первую очередь все же какие-то действия и призывы направленные на негативное отношение или негативные действия в адрес кого-то. Скажем так, человек, который говорит о том, что было бы справедливо если бы все доходы делились поровну между всеми гражданами и все жили примерно одинаково – это коммунист, а вот человек, который говорит, что нужно грабить богатых и отдавать деньги бедным – уже экстремист.

Но здесь существует еще одна интересная логика. Любые действия и призывы направленные на уменьшение власти и контроль власти населением, для системы являются противодействием и воспринимаются негативно. Воспринимаются негативными в адрес системы и целей системы. Пока общество находится в состоянии относительного баланса системы и противовесов системы, такие призывы может и вызывают “кислую мину” у сторонников системы, но остаются в рамках нормы. Когда же система начинает получать перевес в свою пользу, эти действия все больше и больше начинают подпадать под определение “экстремизм” в глазах системы. В свою очередь количество сторонников таких идей снижается, но остаются, что называется более стойкие, более “упертые”, а стало быть, как правило, более кардинально мыслящие. По факту иной раз система подавляя свои противовесы, начав причислять эти противовесы к экстремизму, сама порождает реальных более экстремистски настроенных и более радикальных последователей таких идей.

Сам факт наличия любой идеи в обществе, если она изначально не направлена на явное причинение вреда каким-то группам граждан, не может являться экстремизмом. Любая идея противоречащая сложившимся в данный момент и в данном обществе представлениям, является свободомыслием, вольнодумством, в понимании отдельной части граждан – ересью. Любая система всегда и везде будет противодействовать вольнодумству, так как оно подрывает устои данной системы существующей здесь и сейчас. Но любое общество, которое старается избежать всесилия властей, избежать тоталитаризма, будет противодействовать существующей системе, пытаться ее ограничить и сдержать в рамках поставленных ей обществом. Любая система будет пытаться вырваться за эти рамки и под любым благовидным предлогом подавить вольнодумство в обществе. Это противоборство вечно и неизбежно. И покуда силы равны, покуда вольнодумцев в обществе не менее тех, кто готов следовать путем системы, система здорова и адекватна, так как система сдерживает крайности у вольнодумцев, а те в свой черед сдерживают чрезмерные порывы системы. Когда же одна из сторон слабеет, система сражается болезнью. Ослабление самой системы ведет к росту радикальных настроений в обществе, и в конечном итоге к краху существующей системы и построению новой, сорванной на иных лозунгах и идеях, но по тем же принципам. Когда система набирает силу и начинает подавлять вольнодумцев, она заболевает еще более страшной болезнью – тоталитаризмом. Тогда пылают костры инквизиции сжигающие еретиков, тогда маршируют факельные шествия швыряющие в огонь не менее “еретические книги” вольнодумцев, тогда строем шагают к “светлому будущему” и под каждым кустом ищут “врагов народа”. Но это дает и обратный эффект на вольнодумцев. Те, кто были мягкими притихают в страхе боясь сказать слово против, усмиряются и делают вид, что подконтрольны системе храня лишь мысли в голове. Те же, кто был склонен к более радикальным идеям уходят в подполье и радикализм расцветает буйным цветом, так как лишь он противостоит зарвавшейся системе. И чем жестче давит система, тем больше она плодит радикалов. В конечном итоге результат болезни системы будет тот же, только более кровавый. Революции, восстания, бунты, перевороты. Единственным “долгоиграющим” вариантом существования любой системы является лояльное отношение к вольнодумцам, держащим в руках рычаги ограничения чрезмерных порывов системы, и ограничение крайних радикалов со стороны системы.